ЯПОНИЯ И КИТАЙ: РАЗНОЕ ВОСПРИЯТИЕ МИРА ПРОЯВЛЯЕТСЯ И В ПИСЬМЕННОСТИ

Из всех языков мира японский, пожалуй, является единственным языком, в котором употребляется несколько систем письменных знаков. Например, для записи иностранных слов и названий употребляется особый алфавит, и только наличие в тексте этих особых знаков говорит о том, что данный текст именно японский.

Все иностранные названия и имена, начиная с Джорджа Буша и кончая Саддамом Хусейном, записываются алфавитом, называемым "катакана". Имена иностранных граждан японского происхождения тоже записываются этим алфавитом, даже если они имеют и традиционное иероглифическое написание. Этим как бы подчеркивается, что эти люди "не совсем японцы".

В отличие от японского языка, в китайском такое подчеркнутое отличие отсутствует. Некитайские названия, иногда даже с большими трудностями, записываются только иероглифами. Таким образом иностранцев в какой-то степени "делают китайцами".

Однако в основе такого подхода лежит различие в мировоззрении народов этих двух стран. В отличие от "смотрящего в себя" народа японских островов, Китай традиционно рассматривал себя как "срединное царство", то есть центр мира. И если для японцев было характерно идентифицировать объекты и людей как свои или иностранные, и к последним они относились с известной степенью осторожности, то для китайцев является вполне естественным взять слово "кока-кола" или "Джордж Буш" и подобрать для них подходящие иероглифы, наиболее точно выражающие суть этих слов.

В Японии жесткое деление языка на "внутреннюю" и "внешнюю" составные части подчеркивает двойственное отношение этой страны к неяпонцам. Такой контраст между Китаем и Японией вносит свой вклад в перспективы дальнейшего развития этих двух экономических гигантов Азии, конкурирующих за влияние во всем мире, границы которого становятся все более расплывчаты.

И, несмотря на то что современные японцы путешествуют за рубежом с легкостью и непринужденностью, что трудно было вообразить в отношении двух предыдущих поколений, они по-прежнему с настороженностью относятся к приезжающим иностранцам и ко всему, что проникает в Японию из-за рубежа. Подсознательно желая обезопасить себя от иноплеменного влияния, японцы подчеркивают их иностранный характер.

В Китае дело обстоит совсем не так.

"Китай - огромная страна, равная по величине целому континенту. Поэтому Китай склонен считать, что он во всем является "страной номер один", в то время как остальные страны так и остаются нецивилизованными, - говорит Минору Сибата, обозреватель ведущей японской телевизионной корпорации NHK. - Поэтому китайцы уверены: наречение иностранцев китайскими именами только пойдет им на пользу".

В настоящее время лишь китайцы и японцы являются народами, до сих пор широко пользующимися на письме китайскими иероглифами. Причем китайцы, как создатели иероглифов, пользуются исключительно ими.

Достаточно приехать в Японию, чтобы убедиться, насколько сложна там система письменности. В повседневной жизни японцы пользуются тремя различными системами письма: непосредственно китайскими иероглифами, а также двумя особыми слоговыми алфавитами, называемыми "катакана" и "хирагана". А если сюда добавить и латинский алфавит, который применяется тоже довольно широко, то получатся целых четыре системы письма.

На первом месте стоят китайские иероглифы, которые по-японски называются "кандзи" ("китайское письмо"). Все японские названия и имена записываются только иероглифами. В настоящее время количество иероглифов, разрешенных для записи имен, составляет 2230 знаков, и использование других знаков, не входящих в этот список, считается незаконным. Сейчас многие родители требуют расширить этот список, и совсем недавно министерство юстиции заявило о том, что добавит к нему от 500 до 1000 знаков.

Второе место занимает алфавит "хирагана" - фонетические знаки, которыми тоже записываются японские слова. И наконец, на третьем месте стоит алфавит "катакана", предназначенный для записи иностранных слов.

"Во всем мире нет другого языка, кроме японского, который имел бы три графические системы письма", - говорит Муцуро Каи, президент Национального института японского языка.

В США и странах Европы родители обладают полной свободой выбора имени для своего ребенка. Но в Японии правительство и законодательные органы утверждают списки имен и определяют знаки, которыми они должны записываться, а также устанавливают рамки того, что входит в понятие "японская идентичность".

В средствах массовой информации имена "Джордж Буш" и "Саддам Хусейн" записываются алфавитом, применяемым для иностранных имен и названий. Но не только. Например, фамилия свергнутого президента Перу Альберто Фухимори или чисто японские имя и фамилия Кадзуо Исигуро, автора романа "Остаток дня", покинувшего Японию в возрасте 5 лет и ставшего впоследствии британским гражданином, тоже записываются этим алфавитом. Их имена легко записать и иероглифами, однако они записываются алфавитом "катакана" - согласно традиции, указывающей на то, что они "не настоящие японцы".

Сейчас весьма трудно определить, что же является критерием японской идентичности: гражданство, происхождение или знание японского языка и обычаев. Пожалуй, главное заключается в самом менталитете островного народа, когда человек, покидающий родную деревню, уже становился "чужаком". Соответственно, каждый становится "неяпонцем" с той минуты, когда он покидает свою страну и отрывается от японской земли.

Совсем иначе свою идентичность определяют китайцы. Независимо от того, являетесь ли вы студентом из Беркли, имеющим китайскую кровь в четвертом поколении, или сыном китайца, держащего ресторан где-нибудь в Лагосе, вас всегда будут считать китайцем, или посвященным лицом. И ваше имя будут записывать точно так же, как любого другого гражданина Китая. В отличие от Японии, китайская идентичность выходит за географические границы.

"Китайцы испытывают сильное чувство товарищества ко всем, живущим за границей, - говорит эксперт по Китаю Наокадзу Хирума. - Зарубежные китайские диаспоры имеют давнюю традицию, поэтому даже последующие поколения людей, уехавших за рубеж, остаются китайцами. А представители второго или третьего поколения японцев, уехавших за границу, уже считаются "людьми другой страны".